За что стоит переживать бюджетникам? На этот непростой вопрос свои варианты ответов дали на брифинге для журналистов заместитель председателя профсоюза работников здравоохранения РФ Михаил Андрочников, заместитель председателя общероссийского профсоюза образования РФ Михаил Авдеенко. Речь шла о работе педагогов и врачей в условиях новых форм оплаты труда. Но главным все-таки стал вопрос, заданный журналистами – об оптимизации системы здравоохранения в Москве.

По словам Михаила Андрочникова, на эту тему просто и в тоже время крайне сложно говорить. Дело в том, что проект реорганизации столичной медицины, опубликованный в СМИ, не является официальным документом. Скорее всего, это один из проектов, которые разрабатывались департаментом здравоохранения. Но будет ли он реализовываться, так и не стало понятно из серии пресс-конференций, проведенных руководством мэрии.

О переносе акцента оказания медицинской помощи со стационарного этапа на амбулаторный стало известно давно. Но важно не только выбранное стратегическое направление, но и конкретный механизм реализации задуманного. При этом любой вопрос, который затрагивает права граждан, должен выноситься на трехстороннюю комиссию. А этого как раз и не было сделано, если исходить из того, что решение о закрытии больниц уже принято. Выходит, социально чувствительная реорганизация проводится в режиме секретности. Никто и не думал советоваться с профсоюзами и медицинской общественностью. Только теперь, после скандального резонанса в СМИ, такие переговоры стартовали.

– Я со своей стороны возлагаю большие надежды на законопроект, подготовленный председателем комитета по охране здоровья Государственной Думы Сергеем Калашниковым, – заявил Михаил Андрочников. – Он прямо запрещает закрытие лечебных учреждений без выяснения мнения жителей в сельских поселениях и рассмотрения этого вопроса на специально созданной общественной комиссии в городах. То есть последствия подобного шага придется обсуждать коллегиально, а не в закрытых кабинетах. Более того, обоснования подобной инициативы более чем веские. В законе «Об основах охраны здоровья граждан» содержатся статьи, которые определяют критерии доступности и качества медицинской помощи. Благодаря этому новый законопроект получает мощное правовое и логичное обоснование. В отличие, кстати, от планов по реорганизации здравоохранения г. Москвы.

К сожалению, никто до сих пор не знает, какие эксперты вынесли заключение, что подобная реорганизация необходима московской медицине. Идеологи реформы не выступали на публичных слушаниях. Соответственно не приводили цифры, аргументы, выводы, на которых построены их рекомендации. Тем не менее, вице-мэр Москвы Леонид Печатников считает, что здравоохранение в том виде, в котором оно существует в столице, неэффективно. Может быть… Но не лишним было бы задать конкретные вопросы экспертам, почему они полагают, что предлагаемые радикальные меры дадут именно положительную отдачу. Кроме того, выглядит странным, что вице-мэр и руководитель столичного департамента здравоохранения разнятся в своих ответах, сколько проектов реорганизации было разработано: два или три.

– С московскими властями в последнее время творятся какие-то странности, – дополнил выступление коллеги заместитель председателя общероссийского профсоюза образования РФ Михаил Авдеенко. – Совсем недавно произошел скандал из-за резкого повышения стоимости групп продленного дня. Когда наш профсоюз начал разбираться, то выяснилось, что директора школ получили устное указание по телефону – сделать это. Никакого документа из мэрии им прислано не было. Самое смешное, что никто не удосужился в конфликтной ситуации заглянуть в новый закон об образовании. А в нем четко написано, что размер платы за группу продленного дня устанавливается учредителем. Для московских школ – это департамент образования, который не издал ни одного документа на этот счет. В результате удалось добиться снижения платы родителей за эту услугу.

– Мы понимаем, что Леонид Печатников отвечает за социальную сферу столицы, – говорит Михаила Андрочников. – Ему доверено определять политику, как совершенствовать оказание медицинской помощи. Но конфликтные моменты, касающиеся закрытия больниц, сокращения медиков, надо рассматривать совместно с профессиональными союзами и другими общественными организациями. Если реорганизация направлена на повышение эффективности, вряд ли кто-то сможет аргументированно возражать против ее проведения. Но ведь не случайно реорганизация проводится скрытно: несколько больниц присоединяются к головному учреждению. После этого бывшие самостоятельные лечебные учреждения упраздняются, превратившись в филиалы крупной клиники. Проходит какое-то время, затем принимается решение о закрытии одного из филиалов. Дальше управленцы пытаются перераспределить сотрудников по подразделениям уже объединенной больницы. Учитывая, что по трудовому законодательству попавшим под сокращение нужно предоставить письменно все вакансии в этом укрупненном лечебном учреждении, это и делается. Но к этому моменту, все должности врачей уже заняты (штатное расписание «подрезают» сразу после реорганизации). В результате механизм помощи в трудоустройстве выглядит по-хамски. Квалифицированному хирургу предлагают занять должность санитара… Надо заранее думать, как трудоустроить специалистов. Понятно, что дело это непростое и хлопотное. Но только так можно сохранить квалифицированных специалистов, не допустить социальной напряженности и не снизить качество медицинской помощи.

Профсоюз работников здравоохранения выступает за то, чтобы увеличить заработную плату медикам. Но категорически против, чтобы это делалось это за счет радикального сокращения рабочих мест.

И совершенно непонятно, по какому принципу будет происходить сокращение… Леонид Печатников на одной из пресс-конференций говорил, что можно относительно безболезненно сократить около 30% медиков, которые приезжает на работу в столицу из Подмосковья. Дальше на очереди – еще 10-15% сотрудников, которые трудоустроились в московские больницы из других регионов. Позже стали звучать заявления, что главные врачи будут избавляться от плохих врачей и средних медицинских работников. Все это лозунги. Нет конкретного ответа на вопрос, по каким-то неведомым критериям медиков поделят на плохих и хороших…

Непродуманность реформы заставляет задуматься о том, что судьба высвобождающихся медиков не стоит в повестке дня власти. Ведь безболезненно провести реорганизацию можно только, если врачи понимают предъявляемые к ним требования. А сама она проводится постепенно и настойчиво. В этой связи возникает масса вопросов. Если реформы задуманы для того, чтобы увеличить объемы амбулаторной помощи, почему тогда в поликлиниках существует дефицит кадров? Не логичнее ли создать прежде полноценную внебольничную медицину, широко внедрить стационарозамещающие технологии, а потом уже закрыть часть городских больниц. Нет, выбран другой путь. Как всегда, телега поставлена впереди лошади. На первом этапе закрываются больницы. И предполагается, что на втором этапе высвободившиеся деньги пойдут на развитие инфраструктуры, которая позволит более интенсивно развиваться амбулаторному звену.

Михаил Авдеенко уточнил, что приблизительно такая же ситуация в столичном образовании. Создаются огромные образовательные комплексы, в которые входят по 12 садиков и 8 школ. А дальше увеличивается нагрузка на учителей, в большинстве своем теперь они трудятся на 1,5-2 ставки. Но этого мало, следующим решением «уплотняют» классы. Можно сказать, что они становятся почти «резиновыми». Хотя не секрет, что в каждом классе учиться должно не больше 25 чел. Школы в нашей стране строили из расчета именно таких санитарных норм. Но об этом никто не думает, в классы набирается по 30-40 учеников. При этом на всех совещаниях звучат указания: педагоги обязаны давать высокий уровень образования. Как это сделать на практике с таким количеством учеников, никто не знает. Мало того, с каждым годом все больше становится школ, вынужденных работать в 2 смены. А на Северном Кавказе вообще есть десятки школ, в которых дети занимаются в 3 смены.

Журналистов интересовало: идет ли также активно оптимизация сети бюджетных учреждений в других регионах нашей страны? Профсоюзные лидеры уверены, что «московская зараза» пока серьезно не распространилась по регионам. Хотя есть очень проблемные территории. Чтобы повысить заработную плату бюджетникам, как это предполагают майские Указы Президента России, в них отсутствует необходимая налогооблагаемая база. В результате «дорожные карты» выполняются, но региональные администрации берут кредиты в коммерческих банках. По некоторым экспертным оценкам, региональные бюджеты набрали их на внушительную сумму – в 2 трлн руб. А ведь когда-то деньги надо будет отдавать, выложив еще и проценты…

Михаил Андрочников привел следующее сравнение, как проводится реформирование столичного здравоохранения. Москвичи помнят, что раньше от метро в спальные микрорайоны ходили маршрутки. Преимущественно это были «Газели», в которых помещалось около 20 чел. Потом автопредприятия купили микроавтобусы, которые смогли перевозить вдвое больше пассажиров. Кроме того, водители, чтобы повысить доходность перевозок, стали разрешать пассажирам доехать «в час пик» до места назначения стоя. Конечно, время на дорогу не сократилось, да и не стали более комфортными и безопасными транспортные услуги. Единственное, выросла прибыль транспортных компаний.

Печально это все. Тем более, на днях мэр Москвы Сергей Собянин, выступая перед депутатами Мосгордумы, заявил, что расходы на здравоохранение увеличились в этом году на 80%. Получается, средства на здравоохранения в Москве выделяются немаленькие. Другой вопрос, как они используются? К позитивным изменениям относится тот факт, что заработная плата медиков опережает уровень оплаты труда коллег из других регионов. И, по оценкам профсоюза, составляет 52 тыс. руб. в месяц. Между тем, мониторинг использования приобретенного по программе модернизации оборудования показал, что около 50 % его не используется или долгое время простаивало. Это и понятно. Нельзя, без труда и быстро, перейти с допотопных технологий на самые современные. Для этого врачам нужно повышать свою квалификацию. Но на переобучение времени у них зачастую просто нет, слишком интенсивно и много им приходится работать. Поэтому не выдерживает критики еще один тезис Леонида Печатникова – столичным врачам предоставляется возможность проучиться бесплатно, а за рубежом за повышение квалификации их коллеги платят немалые деньги. Российские врачи, может быть, с радостью тоже оплатили прохождение различных усовершенствований, если бы имели столь же высокую заработную плату. Кроме того, каждый достигнутый образовательный уровень должен отражаться на размере заработной платы, но этого же нет! Образованный врач или не очень, оплата труда от этого никак не меняется.

В медицине есть профессиональное правило: надо лечить не болезнь, а больного. Если продолжить это утверждение, то реформы в здравоохранении должны вызывать у населения понимание и одобрение. Именно так происходило в СССР, где перманентное улучшение качества медицинской помощи, привело к стойкому мифу о том, что советское здравоохранение является лучшим в мире.

Однако нынешние реформы переворачивают прежние представления. Реформу придумали и проводят не медики, а экономисты (за исключением, пожалуй, Леонида Печатникова). В результате во главу угла ставятся экономические показатели. Менеджеры от здравоохранения, недовольно отмахиваясь от критики, ссылаются на Европу. Дескать, коек там меньше, а больных выписывают из стационара быстрее, чем в России. Но в нашей стране и заболеваемость и смертность выше. А это означает, что и потребность в медицинской помощи гораздо больше. Можно привести и такое очевидное сопоставление: расходы государства на здоровье граждан. В России они на душу населения составляют $900 в год. В Польше, Словакии и Венгрии, не говоря о Франции или Германии, на медицинское обслуживание каждого гражданина государство тратит не менее $3 тысяч в год. Но нам это не интересно. Мы гордимся другим, за последние 14 лет количество лечебных учреждений в России сократилось в два раза. Если в 2000 г. их насчитывалось – 10700, то в 2013 г. – только 4398…